Никто не умрет девственником. Жизнь трахнет каждого.
Алоис любит дождь.
Никто не знает, что такое настоящий дождь. Он прошивает тело насквозь. Высекает собственное имя на оголенной коже ночь напролет. В стороны брызги, как искры. Дождь, стирающий слезы, а потом и лицо, до кости, до зияющей пустоты.
Иногда, когда идет дождь, Алоис просит Клода подать ему зеркало. Он смотрит в него часами, не отрывая взгляда и не моргая. Едва улыбается.
Зеркало падает, разбивается.
Два часа Алоис бьется в истерике. То рыдает, то извивается в безудержных припадках смеха. В бесстрастных объятьях Клода.
В моменты затишья Клод наклоняется, задевая дыханием мертвенную кожу Алоиса, шипит:
- Что с вами, милорд, на вас лица нет.
Крик Алоиса вторит неистовым стонам дождя.
Как и любой мальчишка, Алоис любит шутки и проказы. Зачастую собственного сочинения.
С Клодом шутить неинтересно. Его чувство юмора отмерло в зародыше. К тому же Клода невозможно застать врасплох. Алоис пробовал и не раз. Но будто разум у них один на двоих. Алоис догадывается вскоре, что дворецкий способен читать его мысли.
Некогда это было неплохим развлечением. Дать волю фантазии, смакуя очередную каверзу, допустим, над Ханной. Допустим, Ханна летит с лестницы с легкой подачи Алоиса. Граф смотрит на Клода выпытывающе, с неясным вызовом.
Так Ханна падала с лестниц всю неделю. Клод не повел и бровью.
Если Алоис запачкает руки в крови, Клод всегда подаст ему салфетку. Пусть даже это будет его собственная кровь.
Но проказы на том не заканчиваются.
- Правда, Ханна? - умиленно вопрошает Алоис, затягивая ремень на шее служанки. - Правда, тебе нравится мой подарок?
Ошейник.
- Надеюсь, не жмет?
С шипами на внутренней стороне.
- Ханна, - Алоис повышает голос, - какое право ты имеешь молчать, когда я к тебе обращаюсь?
Алоис строит рассерженную гримаску на своем кукольном лице.
- Ха-ха, ты напоминаешь мне ту деревенскую собачонку, которой местная ребятня отхватила язык тесаком. Точно-точно!
Глаза Алоиса загораются идеей, новой проказой.
- Раз уж ты такая молчунья, будешь отныне ходить на четвереньках и мычать как животное.
Алоис истерично вопит:
- На колени, псина!
Когда полностью обнаженная Ханна с новым крепким ошейником и заклеенным ртом падает на колени, Алоис удовлетворенно улыбается и в качестве завершающего мазка к данной композиции добавляет:
- Без моего разрешения ходить и разговаривать как человек ты не смеешь. Если ослушаешься, Клод убьет тебя в ту же секунду. Слышишь? Это приказ.
Хищная тень за спиной Алоиса с достоинством кланяется.
- Да, ваша милость.
Алоис любит опасность.
Вдыхая запах Клода, Алоис вдыхает запах опасности. Не горький и не сладкий. Опасность не знает таких категорий. Но размягчающий кожу, сердце, разум. На доли секунды этого мира Алоис становится куклой своего дворецкого. Физически Клод не имеет права к нему прикоснуться. Но, глупый мальчик, Алоис только начинает постигать бездонный смысл слова "коварство".
Боль глубока и широка. Самая большая в мире река - это человеческая боль. Но ее течение монотонно. Завораживает, но ненадолго. Боль - удел зануд, думает Алоис, хлебнувший ее достаточно. А он хочет иного - лизнуть и другую сторону медали.
Алоис хочет удовольствия. Чистого, неземного, секунду которого не испытывал ни один смертный. Наслаждения, которого не ведают люди, копошащиеся в своих мелких нечистых страстишках, как обезумевшие от жажды твари.
- Милорд, - губы Клода растягиваются в чуть надменной улыбке, - а знаете ли вы, о чем просите?
Очевидно, что милорд не знает, поэтому и просит, не осмеливаясь приказывать, но если понадобится...
Дворецкий понимает, что он не нужен Алоису как мужчина, как человек, как сгусток материальности. Потому что Алоис знает, как это больно и грязно. Ему нужен... демон, за неимением лучшего слова.
Мой лорд, обратного пути не будет. Вступить в связь... нет, связь - недостойное слово, принадлежащее этому нижайшему из миров - сблизиться с демоном, значит...
Клод усмехается своим мыслям и поправляет очки.
Прежде чем вернуть привычный невозмутимый образ, он легонько обводит пальцем надутые губы Алоиса.
«Совсем скоро ты будешь умолять меня проглотить тебя без остатка, мой мальчик».
Алоис любит слёзы.
Его душа - темный цветок. Требует особого ухода. Лучи счастья для него губительны, искренние слезы чужого горя - жизненно необходимы.
Клод взращивает чистое абсолютное зло, и, когда придет время, оно сбросит человеческую личину и станет самым прекрасным цветком в коллекции Клода.
Алоис - полная противоположность Сиэлю, потому что у Клода и Себастьяна разные цели.
Не бывает одинаковых демонов. Но демона настолько не похожего на других, как не похож на других Себастьян, не бывало тоже. Он безумен.
Он недостойный.
Клод презирает его.
За то, что одним своим существованием он унижает их расу. За бесконечную глупость и слабость. Его действия - беспрецедентны, желания - вопиющи.
Едва увидев этого мальчишку, Клод сразу же понял, какую душу искал Себастьян. Искал вечность и наконец обрел. Почти обрел. И вскоре потеряет, ибо желания Алоиса - абсолютны, Клод принесет мальчишку в дар хозяину, чего бы ему это не стоило.
Потому что на кону его собственная честь.
Потому что если Себастьян - одинок настолько, чтобы искать себе равного среди людей, то значит и Клод - одинок тоже.
Алоис любит ночные кошмары.
Жуткие, невообразимые, объятые адским пламенем сны. Ему не требуется звать Клода: тот всегда рядом.
Больше всего Алоис любит заставать Клода сидящим в кресле у окна. Мерцающий силуэт, попавший в плен лунного света, грани которого напоминают стекло.
Тогда можно забраться к нему на колени, зарываясь глубоко в объятья. Обрести на недолгое время покой. Вдыхать его запах - запах ночного сада или бесконечности звездного неба.
Тишина накрывает с головой. И внутри нее, слышит Алоис, бьется сердце демона. Быстро-быстро, словно в испуге. Словно пытается убежать от чего-то или кого-то.
- Чего ты боишься, Клод? - в полудреме зевает Алоис.
Только тебя.
- Спите, мой лорд, - шепчет Клод, припадая губами к виску мальчишки.
Всегда тебя.
Никто не знает, что такое настоящий дождь. Он прошивает тело насквозь. Высекает собственное имя на оголенной коже ночь напролет. В стороны брызги, как искры. Дождь, стирающий слезы, а потом и лицо, до кости, до зияющей пустоты.
Иногда, когда идет дождь, Алоис просит Клода подать ему зеркало. Он смотрит в него часами, не отрывая взгляда и не моргая. Едва улыбается.
Зеркало падает, разбивается.
Два часа Алоис бьется в истерике. То рыдает, то извивается в безудержных припадках смеха. В бесстрастных объятьях Клода.
В моменты затишья Клод наклоняется, задевая дыханием мертвенную кожу Алоиса, шипит:
- Что с вами, милорд, на вас лица нет.
Крик Алоиса вторит неистовым стонам дождя.
Как и любой мальчишка, Алоис любит шутки и проказы. Зачастую собственного сочинения.
С Клодом шутить неинтересно. Его чувство юмора отмерло в зародыше. К тому же Клода невозможно застать врасплох. Алоис пробовал и не раз. Но будто разум у них один на двоих. Алоис догадывается вскоре, что дворецкий способен читать его мысли.
Некогда это было неплохим развлечением. Дать волю фантазии, смакуя очередную каверзу, допустим, над Ханной. Допустим, Ханна летит с лестницы с легкой подачи Алоиса. Граф смотрит на Клода выпытывающе, с неясным вызовом.
Так Ханна падала с лестниц всю неделю. Клод не повел и бровью.
Если Алоис запачкает руки в крови, Клод всегда подаст ему салфетку. Пусть даже это будет его собственная кровь.
Но проказы на том не заканчиваются.
- Правда, Ханна? - умиленно вопрошает Алоис, затягивая ремень на шее служанки. - Правда, тебе нравится мой подарок?
Ошейник.
- Надеюсь, не жмет?
С шипами на внутренней стороне.
- Ханна, - Алоис повышает голос, - какое право ты имеешь молчать, когда я к тебе обращаюсь?
Алоис строит рассерженную гримаску на своем кукольном лице.
- Ха-ха, ты напоминаешь мне ту деревенскую собачонку, которой местная ребятня отхватила язык тесаком. Точно-точно!
Глаза Алоиса загораются идеей, новой проказой.
- Раз уж ты такая молчунья, будешь отныне ходить на четвереньках и мычать как животное.
Алоис истерично вопит:
- На колени, псина!
Когда полностью обнаженная Ханна с новым крепким ошейником и заклеенным ртом падает на колени, Алоис удовлетворенно улыбается и в качестве завершающего мазка к данной композиции добавляет:
- Без моего разрешения ходить и разговаривать как человек ты не смеешь. Если ослушаешься, Клод убьет тебя в ту же секунду. Слышишь? Это приказ.
Хищная тень за спиной Алоиса с достоинством кланяется.
- Да, ваша милость.
Алоис любит опасность.
Вдыхая запах Клода, Алоис вдыхает запах опасности. Не горький и не сладкий. Опасность не знает таких категорий. Но размягчающий кожу, сердце, разум. На доли секунды этого мира Алоис становится куклой своего дворецкого. Физически Клод не имеет права к нему прикоснуться. Но, глупый мальчик, Алоис только начинает постигать бездонный смысл слова "коварство".
Боль глубока и широка. Самая большая в мире река - это человеческая боль. Но ее течение монотонно. Завораживает, но ненадолго. Боль - удел зануд, думает Алоис, хлебнувший ее достаточно. А он хочет иного - лизнуть и другую сторону медали.
Алоис хочет удовольствия. Чистого, неземного, секунду которого не испытывал ни один смертный. Наслаждения, которого не ведают люди, копошащиеся в своих мелких нечистых страстишках, как обезумевшие от жажды твари.
- Милорд, - губы Клода растягиваются в чуть надменной улыбке, - а знаете ли вы, о чем просите?
Очевидно, что милорд не знает, поэтому и просит, не осмеливаясь приказывать, но если понадобится...
Дворецкий понимает, что он не нужен Алоису как мужчина, как человек, как сгусток материальности. Потому что Алоис знает, как это больно и грязно. Ему нужен... демон, за неимением лучшего слова.
Мой лорд, обратного пути не будет. Вступить в связь... нет, связь - недостойное слово, принадлежащее этому нижайшему из миров - сблизиться с демоном, значит...
Клод усмехается своим мыслям и поправляет очки.
Прежде чем вернуть привычный невозмутимый образ, он легонько обводит пальцем надутые губы Алоиса.
«Совсем скоро ты будешь умолять меня проглотить тебя без остатка, мой мальчик».
Алоис любит слёзы.
Его душа - темный цветок. Требует особого ухода. Лучи счастья для него губительны, искренние слезы чужого горя - жизненно необходимы.
Клод взращивает чистое абсолютное зло, и, когда придет время, оно сбросит человеческую личину и станет самым прекрасным цветком в коллекции Клода.
Алоис - полная противоположность Сиэлю, потому что у Клода и Себастьяна разные цели.
Не бывает одинаковых демонов. Но демона настолько не похожего на других, как не похож на других Себастьян, не бывало тоже. Он безумен.
Он недостойный.
Клод презирает его.
За то, что одним своим существованием он унижает их расу. За бесконечную глупость и слабость. Его действия - беспрецедентны, желания - вопиющи.
Едва увидев этого мальчишку, Клод сразу же понял, какую душу искал Себастьян. Искал вечность и наконец обрел. Почти обрел. И вскоре потеряет, ибо желания Алоиса - абсолютны, Клод принесет мальчишку в дар хозяину, чего бы ему это не стоило.
Потому что на кону его собственная честь.
Потому что если Себастьян - одинок настолько, чтобы искать себе равного среди людей, то значит и Клод - одинок тоже.
Алоис любит ночные кошмары.
Жуткие, невообразимые, объятые адским пламенем сны. Ему не требуется звать Клода: тот всегда рядом.
Больше всего Алоис любит заставать Клода сидящим в кресле у окна. Мерцающий силуэт, попавший в плен лунного света, грани которого напоминают стекло.
Тогда можно забраться к нему на колени, зарываясь глубоко в объятья. Обрести на недолгое время покой. Вдыхать его запах - запах ночного сада или бесконечности звездного неба.
Тишина накрывает с головой. И внутри нее, слышит Алоис, бьется сердце демона. Быстро-быстро, словно в испуге. Словно пытается убежать от чего-то или кого-то.
- Чего ты боишься, Клод? - в полудреме зевает Алоис.
Только тебя.
- Спите, мой лорд, - шепчет Клод, припадая губами к виску мальчишки.
Всегда тебя.
-
-
10.04.2012 в 22:06